...Однажды в ответ на спор учеников, «кто больше в Царствии Небесном», Спаситель ответил: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Господь, конечно, имел в виду не младенческое неразумие, не младенческую неспособность к серьезному делу. «Будьте как дети» – значит, чистота человеческая должна быть органична, естественна и простодушна, как простодушны и искренни дети, как органична и естественна их вера. Дети простосердечны, у них нет предвзятых мыслей о возвышении или приобретении, они робки и смиренны, у них нет еще зависти и тщеславия и желания первенствовать – этим качествам их и надо подражать тем, кто хочет войти в Царствие Небесное... «…Я все еще не могу свыкнуться с мыслью, что я, может быть, что-то дал людям, жизни, русской литературе – своим словом и чувством. Я все еще – я, маленький, с Калужской улицы, с нашего двора. Да, да. И так я еще нуждаюсь в “няне”, в Горкине, в благословляющей руке, в руке, ведущей… я все еще страшусь неведомого, я все еще жду, чтобы меня перекрестили, на сон грядущий молитву чтобы повторяли. Я все еще прошу укрытия от бед и зол, няниной ласки… Теперь, подросши, я чувствую, конечно, глубже… – но найду ли, что сказать? Какой “сказ”, когда чудится, все уже сорвалось с винтов, все скрипит, и не подвинтить, ибо ржа проела и моль потравила. Суд идет! И уже поздно сказывать и сдерживать-устрашать…» – писал Шмелев незадолго до смерти. Он сумел, после всех тяжелейших испытаний и бед, выпавших на его долю, ( «...не знают мои читатели, к а к, в каких страданиях, в каких тяжких условиях жизни многое написано за последние годы. И знать им не надо...» – признавался сам Иван Сергеевич в письме к О.А. Бредиус-Субботиной) потеряв Родину, семью, остаться в душе «маленьким мальчиком с Калужской улицы». Может быть, поэтому так светлы и чисты его книги; может, поэтому множество людей сегодня во всем мире зачитываются его произведениями и, по примеру эмигрантов первой волны, держат их на ночном столике вместе с молитвословами и Евангелием... И. А. Ильин как-то сказал, что все произведения Шмелева, особенно позднего, эмигрантского периода, – это «исповедь раненого сердца». Именно так – «Исповедь раненого сердца» – мы назвали наше издание. И хочется надеяться, что «талант любви» Ивана Сергеевича Шмелева (по словам К. Чуковского) коснется ваших душ и сердец... |